Большая прополка

А скажите-ка мне, дорогие мои, сколько сортов водки было в продаже при коммунистах? Не обязательно в открытой, можно и с распределителями. Сдается мне, чуть больше десятка. Давайте попробуем припомнить. Ну, понятное дело, всенародная „Московская особая“, далее чуть подороже гордая „Столичная“, где-то в семидесятых появилась, да так и прижилась „Российская“. К тем же примерно временам относится возникновение „Пшеничной“ и „Отборной“. Последняя, правда, прожила недолго. Как, впрочем, и родившаяся в восемьдесят третьем водка с концептуальным названием „Водка“. Народ-языкотворец немедленно переименовал ее в „андроповку“. Спустя год она канула вслед за хворым генсеком. Не забудем и „Кубанскую“. Кстати, казачком она обзавелась сравнительно недавно, да и то поначалу лишь в экспортном исполнении. До этого же была серая этикетка с невнятным растительным орнаментом по краям. Вспомним недобрым словом и „старку“, в далеком июне шестьдесят четвертого на выпускном вечере скосившую под корень буквально безусого в ту пору автора. Продолжим путешествие по волнам памяти. „Охотничья“, „Беловежская“, „Перцовая“, „Зубровка“, „Анисовая“ — строго говоря, настойки, но не будем педантами. Что у нас там еще? „Золотое кольцо“, „Петровская“, „Лимонная“, „Посольская“. Вроде ничего больше на ум не идет, хотя, возможно, что-то и забыл.

У моих молодых читателей может создаться превратное впечатление, будто все это имелось в ассортименте одновременно. Как же, сейчас! В обычном магазине, если говорить о золотых брежневских семидесятых, было три-четыре, а то и два-три, если вообще не одно наименование.

Все это базировалось на принципах жесткого централизма. Подобно газете „Труд“ та же „Российская“ продавалась от Бреста до Находки. Но если содержание газеты по мере продвижения с запада на восток не менялось, то каждый местный ликероводочный завод под одним и тем же названием производил абсолютно разное по вкусу, хотя и неизменно мерзкое содержимое. Причем объяснялось это не качеством местной воды, как авторитетно объясняли сизоносые специалисты, а, прежде всего, мерой изношенности оборудования. О таре нечего и говорить, разливали во что ни попадя.

Иное дело экспорт. Жена моего приятеля работала в столе заказов от ныне покойного магазина „Российские вина“ на столь же ныне покойной улице Горького. Прими мою благодарность, Ленка, в далеком своем Торонто. Именно благодаря тебе познал я тогда благородный вкус настоящей русской водки, оценил высокий дизайн оформления и понял, что ее высокая мировая репутация отнюдь не пропагандистский миф.

Начало перестройки с антиалкогольной вакханалией, приведшей к переходу народного напитка в разряд дефицита, вспоминать не будем. Перенесемся лучше в ельцинские девяностые, когда, вырвавшись из под глыбы госмонополии, водочное производство пережило невиданный, отчасти даже лихорадочный подъем. Чуть ли не в каждом крупном российском городе появилась своя, причем отличная водка. Из Вологды, Самары, Бийска, Казани, Ижевска ее стали привозить в качестве сувенира. Одновременно, следует признать, из тени на свет повылезало огромное количество самопальной дряни. От бесконечных, порой весьма забористых логотипов, рябит в глазах даже бывалого потребителя. Практически каждый производитель считает своим долгом сообщить, что его продукт изготовлен по старинным рецептам. Древность этих рецептов вызывает обоснованные сомнения. Своим рождением нынешняя сорокаградусная обязана Дмитрию Ивановичу Менделееву, с которым кое-кто из нас успел пожить в одном веке.

В общем, некогда пустые прилавки винных отделов своей пестротой и многообразием ныне напоминают майский луг, где цветы мирно соседствуют с сорняками.

На днях Росспиртпром, которому принадлежит контрольный пакет в ряде крупнейших предприятий отрасли, решил этот цветущий луг основательно прополоть. Идея в принципе довольно понятная — оставить на рынке определенное количество зарекомендовавших себя брендов и продвигать собственные новые. А заодно и поприжать не в меру прытких конкурентов. Чем это кончится, сказать пока трудно. Будем надеяться, что наши вкусовые ощущения при этом не пострадают.

Что же касается зрительных, то с лица, как говорится, не водку пить.