Застолье с вертикалью

Недавно автору довелось побывать на дне рождения у одного выдающегося человека. Компания собралась довольно большая и при этом пестрая. С одной стороны знаменитости, с другой малоизвестные на сегодняшний день граждане. Флагманы отечественного капитала мирно соседствовали с представителями трудящихся слоев населения. Наличествовала также разная полухудожественная шелупонь типа пишущего эти строки. Многие были между собой знакомы, а кто-то и нет. И поэтому по ходу вечера они знакомились и обменивались при этом отрывочными сведениями друг о друге. Что неизбежно создавало довольно ярко выраженный шумовой эффект или, в данном случае, скорее дефект. Чтобы как-то упорядочить процесс, было решено избрать тамаду. На эту роль по предложению хозяина был утвержден приглашенный в числе почетных гостей видный государственный, а в последнее время, как оказалось, еще и общественный деятель. Следует отметить, что, находясь на государственном посту, он своими грамотными и решительными действиями, а также мужественной внешностью снискал всенародную любовь. Даже автор, человек желчный и, как писали в старину, геморроидальный, не мог в свое время устоять перед несомненным обаянием этой героической личности.

Что же касается его общественной деятельности, то здесь существует широкий спектр мнений. Высказываются, в частности, осторожные сомнения по этому поводу. Некоторых панически настроенных граждан пугает ее размах и обилие мобилизационной терминологии, от которой разболтавшееся население за последнее время поотвыкло.

Но все это носило до определенного момента отвлеченный характер общих рассуждений, поскольку не было подкреплено личными впечатлениями и черпалось в основном из средств массовой информации, а из этого мутного потока чего только не зачерпнешь. Взять тот же Интернет. Этот вообще оборзел. Недавно в нем промелькнуло сообщение, что сам автор является мужем писателя Татьяны Толстой. Найти бы того козла, что эту парашу запустил, да ноги ему повыдергать. Потому что у Татьяны Никитишны муж уважаемый человек, профессор по античности, а у автора совсем другая жена, хотя тоже писатель нехилый.

Однако вернемся к личным впечатлениям. Взяв бразды правления, тамада и тут зарекомендовал себя незаурядным руководителем. В сжатой, но при этом, следует признать, вполне художественной форме он обрисовал творческий путь виновника торжества и его место в истории. Затем перешел к основной части. По жанру все происходящее напоминало не застолье, а скорее селекторное совещание. Докладчику предоставлялось краткое слово, в котором требовалось четко сформулировать проблему и своевременно вырулить на тост. Любые посторонние разговоры за столом при этом жестко пресекались. В какой-то момент один из рапортующих, оказавшись под гипнозом регламента и позабыв, вероятно, какое тысячелетие на дворе, предложил выпить за новорожденного стоя. Часть творческой интеллигенции, пятнадцать последних лет небезуспешно выдавливавшая из себя по капле раба, обмирая от собственной смелости, осталась сидеть. Тостуемый, всю жизнь отличающийся звериным чутьем на любую фальшь, кожей не переносящий чужое унижение, явно почувствовал себя неловко. Что касается тамады, то он происшедшее никак не прокомментировал, однако некоторые выводы о настроении на местах для себя, видимо, сделал. И когда взявшая слово слегка восторженная дама в порыве любви к юбиляру сказала, что его произведения освещали ей путь во мраке Совдепии, государственный и общественный деятель не выдержал. Впаял вражине от души. И что не позволим мы мазать черной краской нашу историю, которая от Рюрика до британских морей, и что врагу никогда не добиться, и что за эту, как вы сказали, Совдепию мы кровь проливали.

Тут, надо отдать ей должное, возбухнула и прослойка. Напомнила ретивцу, что последняя кровь пролилась за Совдепию, когда боевого тамады и в проекте-то близко не было. И проливали ее не за гулаговскую колючку, а за родную страну, которая внутри этой колючки не своей волей оказалась. И еще много чего по пьяной лавочке разгулявшаяся прослойка высказала. Не привыкший к возражениям со стороны подчиненных топ-начальник опешил. Мысль, что находящиеся рядом люди вовсе не обязаны в неэкстремальных условиях строиться по любой его команде, похоже, давно не приходила ему в голову. Спустя недолгое время, в очередной раз отрывисто поговорив по мобильнику, он покинул сомнительное общество.

Чудная она какая-то, эта властная вертикаль. Особенно за столом. Когда он не служебный.