Жизнь в отсутствие сигнала

Известие о пожаре на Останкинской башне застало меня на Брайтон Бич. Там с веселой компанией творческого коллектива передачи „В нашу гавань…“ и Виктором Шендеровичем мы веселили местную публику по случаю презентации нового канала „НТВ интернейшнл“ на гостеприимной американской земле. Трагическая новость прозвучала в обрамлении ярмарочной толчеи и общей беззаботности. Вечером в гостинице, щелкая пультом, я пытался выяснить какие-то подробности в новостных выпусках, что при моем знании английского было делом явно безнадежным. Кадры объятой пламенем вышки усугублялись тревожным лопотанием ведущих. Оказавшись на следующий день в Москве, я первым делом накупил газет, и с головой окунулся в атмосферу апокалипсиса. Было от чего поехать умом. В одном респектабельном издании останкинский пожар сравнивался с пожаром 1812 года. В другом описывались чудовищные перспективы жизни мегаполиса в условиях прекращения вещания и, как следствие, необратимых перемен в сознании москвичей. В третьем без затей сообщалось, что в стране наступило нечто вроде нового ледникового периода. Моментально поддавшись общей панике, я понял, что надо куда-то (куда?) бежать и чем-то (чем?) запасаться, но в этот момент силы оставили меня — сказалась разница во времени, и я погрузился в целительный, как в последствие выяснилось, сон.

Проснувшись, попытался на свежую голову осознать масштабы постигшей страну катастрофы, а для начала понять, в чем же, собственно, эта катастрофа состоит. Ясно одно — погибли люди, и это, разумеется, несопоставимо с оплавившимися железяками. К счастью, число жертв оказалось сравнительно небольшим, хотя близким вряд ли от этого легче. Нет, наверное, все-таки, хоть немного, да легче, потому что погибли они не зря, отвели, насколько успели, беду от других. Что касается остального…

Сидя перед своим безжизненным, подмосковной сборки, „Шиваки“, я пытался ответить себе на вопрос, как жить дальше. Мой телезрительский стаж насчитывает более сорока лет, из них чуть меньше двадцати я принимал активное участие в изготовлении опиума для народа, таская по просторам родины ящики со съемочной техникой, а три последних года подвизаюсь на ныне опальном НТВ. Полностью разделяя мысль классика пролетарской литературы „всем хорошим во мне я обязан книгам“, не сильно погрешу против истины, продолжив: „…а всем нехорошим — телевизору“. Ну, ладно, пусть не всем — наследственность и социальный фактор со счетов сбрасывать не будем, — но многим. Нервным тиком, до срока округлившимися боками, резким ухудшением настроения при мысли о предстоящем походе в театр или на выставку, поверхностностью суждений, да мало ли чем еще. Сразу признаюсь, что, несмотря на сказанное, могу при случае пропеть отдельный гимн неисчислимым достоинствам чудо-ящика, однако в задачи данного материала это не входит. Принято считать, что ТВ является инструментом, с помощью которого некоторые зловредные элементы манипулируют общественным сознанием. Однако при этом почему-то упускается из виду тот факт, что и сами манипуляторы полностью находятся во власти этого инструмента. Если вы полагаете, что они проводят свободное от козней время за чтением Экклезиаста или внимая музыке сфер, уверяю вас, сильно ошибаетесь. Сидят как миленькие перед огромными суперплоскими экранами своих дорогих „Филипсов“, с детской непосредственностью реагируя на байду, которую сами же и производят. Именно отсюда проистекает их уверенность в том, что от стабильности телевизионного сигнала зависит, как минимум, ход небесных светил.

Что же произошло за эти несколько дней? Да, строго говоря, ничего. Выходят газеты, работает радио, плетет свою паучью сеть трудяга-Интернет. Новости, которые до нас доходят, не стали ни лучше, ни хуже. Правда, смолкли обезьяньи крики ведущих развлекательных программ и не травмирует, как прежде, сетчатку их марсианский прикид, да слегка поистерлись в памяти озабоченные лица политологов, но это, чует ретивое, не надолго. Тем более и вещание возобновилось, хотя и в диковатом каком-то виде. Пейджинговая связь, правда, пострадала, спору нет, ну так она и без того загибалась, не выдержав конкуренции с сотовой. А так, в целом, жизнь продолжается.

Расслабьтесь, граждане, конец света в очередной раз не состоялся.