Незапланированная заметка

Как-то само собой сложилось, что все свои заметки я пишу в пятницу с утра, хотя тема обычно вызревает в четверг к вечеру. Но каждый раз обстоятельства определенного русского свойства мешают мне в этот вечер исполнить свой журналистский долг. И каждую пятницу лишь солнце, нет, не закатится, а именно, что наоборот, подлый будильник вырывает меня из мягких объятий сна, и я оказываюсь в железных тисках реальности. Недосып, бодун и никотиновая передозировка — вот три кита, на которых базируется моя, не могу удержаться от красивого слова, эссеистика. Надо заметить, что это утреннее состояние, при всей своей негативности с медицинской точки зрения, весьма продуктивно с точки зрения профессиональной, поскольку сенсорика обостряется сверхъестественным образом. Как всегда о тонких вещах лучше говорить стихами.

Порой похмельные страданья
Нам позволяют заглянуть
В сокрытый смысл мирозданья,
В неизъясняемую суть.
В каком-то диком озаренье
Вдруг постигаешь до конца
Великий замысел творенья
Не хуже самого Творца.
И до того, подлец, подробно
Ты в этот замысел проник,
Что даже как-то неудобно
Перед собою в этот миг.

Чтобы у читателя после такого интенсивного вступления не создалось о пишущем превратное впечатление, сразу оговорюсь, что, хотя это дело и уважаю, отнюдь не принадлежу к многомиллионной армии российских хроников. Просто существует некая мистика дат или, в моем случае, дней недели. И вот вчера вечером я вернулся домой с твердым намерением разорвать этот порочный круг. Тема была вполне воплотимая, заметка сложилась в голове уже по дороге, жена смоталась на фестивальный просмотр, дочь привычно прильнула к телевизору, словом ничто не предвещало облома. Правда, днем позвонила дама, занимающаяся продажей нашей старой квартиры, и обещала заскочить на пару минут за какой-то бумажкой. Но визит дамы в данном случае помехой не являлся.

Часов в восемь она действительно появилась. Причем не одна, а в сопровождении приятельницы. Это была полная неожиданность. С приятельницей, назовем ее Л., я знаком тридцать с лишним лет, она сестра моего одноклассника и ближайшего друга. Собственно, она-то и навела меня когда-то на эту самую даму, назовем ее Н. Надо сказать, что последние несколько лет мы маниакально меняем квартиры. Покупаем, продаем, вновь покупаем. Медицина тут, судя по всему, бессильна. И во всех этих сделках Н. принимает участие, каждый раз рьяно отстаивая наши интересы, не забывая, впрочем, и о своих. Короче, в итоге у нас сложились вполне неформальные отношения. Сама Н. при своей крайне легкомысленной внешности и постоянных опозданиях отличается удивительной дотошностью, и полагаться в делах на нее можно смело.

Осмотрев квартиру, Л., слегка помявшись, спросила нельзя ли у нас помыться, поскольку у них дома отключили горячую воду, трогательно добавив, что мыло у нее при себе. Испытывая к ней почти братские чувства, я, разумеется, не мог отказать в такой малости. Спустя некоторое время, похорошевшая и преобразившаяся, она вышла из ванной. Я светски предложил дамам кофе. И тут произошло неожиданное. Милые гостьи, слегка зарумянившись, извлекли из своих изящных сумочек бутылку „Гжелки“, две прозрачные коробочки — одна с корейской морковью, другая с тертой свеклой — и три бравых огурца. Дело принимало явно нешуточный оборот. Я, в свою очередь, полез в холодильник. Махнули по первой. Мои симпапончики моментально окосели. Из разговора быстро выяснилось причина их парного визита. Л. вконец охренела от своего свеженародившегося внука, вернее от связанных с этим, несомненно приятным, обстоятельством беспрестанных телодвижений — пеленанием, кормлением, постоянными ночными бдениями.

У Н. история оказалась куда как круче. Криминальная, прямо скажем история.

Оказалось, что ее урод-муж, совсем недавно вернувшийся к ней от молодой стервы (после того, как у него рухнул бизнес, та попросту выставила его за дверь), так вот он, та-та-та, влип в очередную историю. У кого-то занял деньги, с товаром его кинули, деньги надо возвращать, счетчик вертится вовсю, сам где-то заховался, и вчерную запил, а у нее вот уже месяц живут в квартире три бандита, у которых он эти деньги взял. Самые натуральные бандюганы, пальцы врастапырку etc. Причем, судя по всему, собираются эту квартиру у нее отобрать. Сама она ночует по знакомым, а к ним регулярно ходит отмечаться.

Короче, полный мрак. А потом накатили по второй, и тут вернулась из кино моя жена — вот уж кому с мужем повезло — и на столе появилась еще бутылка вина, и Л. вспомнила своего паразита, тоже моего, кстати, одноклассника, с которым развелась всего три года назад, а прожила до этого двадцать восемь лет (как пил он, сюжет для отдельного рассказа), а тут и моя вспомнила некоторые этапы извилистой своей биографии, короче просидели до глубокой ночи. И смотрел я на трех захмелевших теток, которые еще вполне ого-го-го, если малость подмарафетиться, а фигурки вообще, как у девочек, которые пашут, как карлы, и при этом еще тянут по жизни своих непутевых мужиков, и до того мне их было жалко, и такие они были нелепые и трогательные, что сердиться на них не было никакой возможности. Да задолбись в доску все на свете заметки, думал я, есть в жизни вещи и поважнее. Где-то во втором часу я посадил их на такси и терзаемый переживаниями заснул, чтобы хмурым похмельным утром взяться за эти нехитрые строки.