Не верю я, что туз пиковый,
Властитель наших дум и грез,
На путь направил тупиковый
Ведомый им же паровоз.

Корить его за это мне ли?
Ведь отправляясь в дальний путь,
Он видел свет в конце туннеля,
Пусть красный – разве в этом суть?

А я на долгом перегоне,
Под перестук веселый шпал,
В чудесном голубом вагоне,
Невинным сном младенца спал.

Пушистым теплым одеялом
Накрывшись с буйной головой,
Лежал я путником усталым
На верхней полке боковой.

В моих видениях полночных –
Продукте дремлющих мозгов,
Текли потоки рек молочных
Среди кисельных берегов.

Но одеяло убежало,
И улетела простыня,
Поскольку вдруг угля не стало
В один момент средь бела дня.

Душе настало пробужденье
От долголетней дремоты,
Померкло чудное виденье,
И в прах развеялись мечты

О нескончаемой халяве,
И наступили времена
Невиданной доселе яви,
Которой далеко до сна.

Я никого не упрекаю,
Я вырвал грешный свой язык,
Я к этой яви привыкаю,
Я к ней почти уже привык,

Хотя на вид она говниста,
А запах просто ест глаза,
Но веря в гений машиниста,
Я снова ставлю на туза.

И вновь, как прежде, напеваю
«Наш паровоз вперед лети».
Авось, да вывезет кривая –
Иного нет у нас пути.

2008