Еще шесть лет смотреть на эти рожи,
Которых видеть нету больше сил,
За что мне этот крест, ответь мне, боже,
Ужель об этом я тебя просил –

В той пахнувшей мочою подворотне,
Где сиро детство проплелось мое,
Где грязный снег запихивало в рот мне
Дворовое блатное пацанье,

В той школе – позабыть ее едва ли,
Как запах подростковой малафьи,
Где мне, задроту, долго не давали
Кобылы-одноклассницы мои,

В том доме, где отец, придя с работы,
Меня ремнем охаживал за то,
Что промочил я фетровые боты,
И серое порвал о гвоздь пальто?

Шесть долгих лет с брезгливою гримасой,
Которую скрывать уже невмочь,
Мне управлять тупою биомассой,
Что в пыль давно пора бы истолочь.

Послать бы это все однажды нахуй,
И лечь, пока не поздно, в Мавзолей.
Насколько же ты, шапка Мономаха,
Полковничьей папахи тяжелей.